Гендиректор «Черкизово»: «Идет какой-то повальный пересмотр цен»

Столкнувшиеся с резким ростом себестоимости производители мяса с весны обсуждали с правительством инициативы по сдерживанию роста цен на свою продукцию.Жестких решений удалось избежать, но ситуация привела к падению производства мяса птицы, и конъюнктура остается напряженной.О причинах роста расходов, повышении цен на мясные продукты, перспективах отрасли, новых проектах и планах на SPO рассказал гендиректор и совладелец группы «Черкизово» Сергей Михайлов.

— Весной Национальный союз птицеводов договорился с чиновниками не повышать отпускные цены на тушку бройлера.Как вы оцениваете это решение?

— Мне кажется неправильным говорить о каких-то договоренностях.Ситуация в отрасли действительно напряженная, из-за роста себестоимости в первую очередь.Сегодня на уровне 30%, но где-то на рынке может быть даже 40% и более.У нас меньше, так как «Черкизово» — компания вертикально интегрированная: свое инкубационное яйцо, 50% своего зерна.Но вообще цены на все мировые аграрные commodities достаточно внезапно с августа-сентября прошлого года пошли вверх, и до сих пор мы каждый раз думаем, что, казалось бы, вот-вот они должны упасть, но рост продолжается.Думали, что ближе к новому урожаю ситуация стабилизируется, но цены опять на 10–15% растут.За 20 лет я такой ситуации на мировом рынке не помню.Дорожает все: зерно, соя, кукуруза, лизин, витамины, упаковка… Нефть сегодня тоже стоит уже около $70 (за баррель.— “Ъ”), цены на металлы растут.Идет какой-то повальный пересмотр цен.

Если возвращаться к нашей ситуации, то были консультации с правительством, выражались опасения повторения истории с сахаром и маслом.Естественно, никто не хочет всплеска цен в разы или на десятки процентов, это нездоровая ситуация.

В мясе такого не было, и, пока шли консультации, рынок сам себя отрегулировал.Цены на мясо птицы даже пошли вниз.Нужно понимать, что рынок — это в основном охлажденное мясо, товар продается «с колес», срок годности — семь-восемь дней и цена в оптовых каналах определяется спросом и предложением.Банальные электронные торги.Как это можно регулировать, мы не понимаем.Плюс сыграла роль сезонность: в начале года цены идут вниз, а перед летом должны пойти вверх.

Вопрос сейчас больше в том, как сделать, чтобы производство не сокращалось.Потому что мы увидели в первые месяцы года снижение выпуска мяса птицы на 5–6%.Это и вопрос какой-то рациональной рентабельности, чтобы предприятия могли заниматься воспроизводством.С другой стороны, это покупательная способность, которая тоже находится в непростой ситуации с начала пандемии.У нас на рынке цены преимущественно определяются спросом, и факт увеличения себестоимости далеко не всегда означает, что цена будет расти.

— Насколько напряженными были переговоры с правительством? Говорят, что производителям угрожали заморозкой цен.

— Были опасения и консультации, чтобы предотвратить возможный рост цен в разы.После масла и сахара смотрели на ряд продуктов, в частности на тушку курицы, как на социально значимые.Но с тушкой скачков не было, цена стала падать.Вот когда была ситуация, при которой себестоимость росла, а цены, наоборот, снижались, это никого не интересовало.Сейчас тема сама себя исчерпала.Курица растет 30–40 дней.Если цена будет фантастически высокой, рынок за два-три месяца увеличит производство и сам себя отрегулирует.В итоге мясо поступило на рынок, и цены упали на 5–10%.Сейчас надеемся, что они чуть восстановятся.

— На другой ассортимент цены в этом году поднимали? Как шли по этому поводу переговоры с сетями?

— У нас была достаточно сдержанная позиция по повышению цен.В прошлом году, когда в начале пандемии был ажиотажный спрос, компания в первом полугодии и даже дольше цены осознанно не поднимала.Считали, что это было бы неправильно, спекулятивно в такой ситуации.

Обычно на розничный товар цены поднимаются в пределах инфляционных ожиданий — на 3–6% в зависимости от товарных групп.В том году мы действовали в пределах этих значений, в этом — тоже, но очевидно, что этого будет недостаточно.Будем небольшими шагами пытаться перекрыть часть роста себестоимости.

Наверное, мы можем говорить о повышении в один-два этапа, в пределах 10%, что на фоне того, что происходит в мире, приемлемо.Понятно, что у потребителя тяжелая ситуация, но цены на мясо на полке в России самые низкие в мире, может, сопоставимы с Украиной и Бразилией.В Китае свинина в три раза дороже, чем в России, в Европе — на 20–30% дороже.У нас могла бы быть инфляция на мясо в 50–60%, а мы обсуждаем 5–10%.

— Сохраняется ли нехватка предложения мяса птицы?

— У ряда компаний идет восстановление объемов.Мы значительно увеличили производство в марте-апреле и сегодня идем в плановых значениях, хотя больших провалов и не было.Но по рынку мы видим, что если на пике падение доходило до 6%, то сейчас, наверное, приходит к нулевому значению.

Помимо роста себестоимости ситуация усугубилась нехваткой в мире инкубационного яйца.Сначала в прошлом году, наоборот, был острый профицит: из-за COVID-19, снижения потребления, закрытия HoReCa многие производители инкубационного яйца осознанно сократили предложение.Плюс добавилась большая волна «птичьего гриппа» в основном по Ближнему Востоку и большей части Европы.Такой вспышки, возможно, не было никогда.Это тоже выбило часть поголовья.А российским компаниям на 20% не хватает собственного яйца, они вынуждены закупать его каждую неделю.Развязалась гонка за инкубационное яйцо, и цены выросли в два раза.Ты еще не начал заниматься производством курицы, а цыпленок на входе уже подорожал в два с лишним раза.

С одной стороны, вопрос по импортозамещению в птице и свинине у нас решен, но, если посмотреть чуть глубже, 20% птицы сидит на импорте.Для нас сегодня вопрос закрыт, даже есть небольшой профицит яйца.Но для всей отрасли импортозамещение должно стать приоритетом, это способствовало бы еще большей стабилизации ситуации.

— Себестоимость в производстве свинины также выросла?

— Дорожает все, и большой разницы мы не видим: индейка, свинина, курица.Год к году вся себестоимость растет на 30% и более.

— Как сказалась ситуация на колбасном бизнесе?

— Рынок колбасы, с одной стороны, растет.Видимо, COVID-19 подстегнул спрос на колбасные изделия, так как люди сидели дома, меньше ходили в рестораны.Раньше рынок стагнировал на 1–2%, теперь растет на 3–4%.Но цены пока не увеличиваются, только в пределах инфляционных ожиданий.

Думаю, повышение цен на колбасы на 5–10% возможно, но этот рынок очень фрагментированный и конкурентный, там очень высокая доля промо.Сегодня в колбасных изделиях в ритейле промо доходит до 70–80% и больше.Поэтому в какой-то момент важна уже не базовая цена, надо смотреть, что происходит с промоакциями.

— В отчете за 2020 год сказано, что «Черкизово» почти завершила инвестиционный цикл в свиноводстве и будет развивать переработку.Это связано с насыщением рынка или в переработке больше рентабельности?

— Рынок свинины насыщен, а экспортный потенциал неоднозначный, поскольку Китай для нас закрыт.А Китай, Япония и Южная Корея — три основных импортера свинины в мире.Большого потенциала для роста потребления свинины на локальном рынке мы не видим.С другой стороны, мы следуем стратегии фокусироваться на брендированной продукции с высокой добавленной стоимостью, долю которой в выручке планируем довести до 70% и более.Сейчас она в пределах 60%.И также делаем фокус на наиболее растущие каналы продаж.

По птице, частично, это экспорт, но также и foodservice, который пока по выручке занимает 5–6%, но может быть и 10–15% в ближайшем будущем.До COVID-19 продажи ресторанов быстрого обслуживания и вообще всего foodservice достаточно хорошо росли.Мы в Калининграде недавно запустили производство говяжьих бургеров, перепрофилировав часть нашего предприятия.В Ефремове приобрели «Компас Фудс» и приступили к удвоению производственного комплекса, в основном под выпуск куриных полуфабрикатов для foodservice.После завершения проекта это будет одно из самых современных и крупных предприятий такого типа в Европе.Поэтому инвестиционную программу продолжаем.

Трехлетний план предполагает рост по выручке в среднем на 10%, по EBITDA — на 11–12%.В ближайшие годы это, наверное, позволит выйти на показатель выручки 200 млрд руб.

— Будете покупать сырье для бургеров с рынка? Мясным крупным рогатым скотом заниматься не думали?

— Думали и решили не заниматься.Будет в основном импортное сырье и немного отечественного.

— У «Тамбовской индейки» есть планы увеличить производство до 100 тыс.тонн.Это потолок?

— Сейчас мы вышли на 85 тыс.тонн мяса индейки в год.Вообще, проект потенциально рассчитан на 130 тыс.тонн.Возможно, на следующем этапе выйдем на 100–110 тыс.тонн в год.Мы не торопимся, при необходимости дойдем до 130 тыс.тонн.Но тут вопрос в том, как будет увеличиваться потребление.В принципе видим, что рынок растет и потребитель все больше привыкает к мясу индейки, но тоже вопрос, что будет с ценами.

— Почему отказались от покупки «Евродона»?

— С одной стороны, увидели повышенные биологические риски.Ростовская область с точки зрения птичьего гриппа неблагоприятный регион: при «Евродоне» было несколько вспышек, да и при новом управляющем это продолжилось.А для индейки риски от птичьего гриппа выше, чем для курицы.Растет индейка дольше, поэтому в зону риска попадает большее количество мяса.

И второе — это неблагоприятный регион по стоимости зерна.Из-за близости к экспортным артериям зерно дороже на 15–20%.Плюс у нас по своему проекту рост не исчерпан, и мы посчитали, что с точки зрения вложений и управляемости эффективнее расти органически.

— Вы уже упомянули несколько сделок с активами по переработке.Это основной фокус в M&A?

— По M&A мы рассматриваем сделки во всех направлениях: растениеводство, курица, свинина и пр.Но про M&A мы обычно ничего заранее не говорим.Мы смотрим на рынок, есть интерес к качественным активам, которые совпадают с нашей стратегией и могут быть высококонкурентоспособными.

Да, есть фокус на добавочную стоимость.Но у нас есть и очень большая программа органического роста, которая войдет в следующую долгосрочную стратегию.Это переработка свинины, забой, перегруппировка части птичников.Это 40 млрд руб.инвестиций, может, больше.Это не означает, что мы M&A не будем делать совсем.Но, честно сказать, качественных компаний на рынке остается все меньше, активы не молодеют.

— Липецкий маслоэкстракционный завод будет работать только на «Черкизово» или готовы продавать его продукцию на рынке?

— Преимущественно внутри группы.Соевый шрот и масла мы покупаем, потому первые год-два будем выпускать их только для собственных нужд.Возможно, у нас окажется настолько высокая премия за продукцию без ГМО, что сделает выгодным частичный экспорт.Вообще задача проекта — укрепить вертикальную интеграцию и создать добавочную стоимость из той же сои, которую уже имеем.Полностью ею себя не обеспечиваем, задача стоит выйти на 200 тыс.тонн бобов год.

— Земельного банка достаточно, покупать не планируете?

— Пока есть потенциал менять севооборот и работать над урожайностью при текущем земельном банке, но в перспективе, конечно, будет недостаточно.Но у нас стратегией предусмотрена обеспеченность по кормам на 40–50%, так же будет и по сое.Пока стратегией не предусмотрен выход за 50%.

— Сильно ли пострадал из-за пандемии экспорт мяса? Какие планы по поставкам на этот год?

— Экспорт был нестабилен.На старте в Китае пострадала почти вся логистическая цепочка, потом ситуация нормализовалась.Пострадал экспорт больше с точки зрения цен.Foodservice в ЕС и США до сих пор испытывает проблемы, есть профицит мясных продуктов, а Китай один из немногих, кто продолжал это покупать.США обычно испытывали дефицит крылышек, а так как у них очень развита культура барбекю, тут вдруг они оказались экспортером.

Мы экспортируем в Китай в основном куриные крыло и лапки, и цены на них в результате оказались ниже, чем мы ожидали.Но все ждут стабилизации ситуации с COVID-19 в Европе, а в летний сезон рынок должен войти в нормальное состояние.В этом году экспорт продолжит рост.Пока в масштабах компании — это небольшая доля, но, думаю, за $100 млн экспортной выручки от мяса птицы уже перевалим.

— Какие у вас возможности для роста на рынке общепита, уже работаете со всеми основными сетями быстрого питания?

— Да, но с некоторыми мы можем еще расширять сотрудничество за счет поставки куриных полуфабрикатов, говяжьих бургеров, колбасных изделий.Смотрим также на сети пиццерий — быстрорастущий сегмент, который в COVID-19, наверное, меньше всех пострадал, так как этот продукт исходно создавался для доставки.На части производства «Пит-продукта», который мы недавно купили, тоже есть площадка под foodservice, планируем продолжить развивать ее в большем масштабе.

— Владельцы сети «Мясновъ», где у вас и вашего брата Евгения Михайлова есть доля, начали реструктуризацию бизнеса.Можете рассказать, что с этим проектом?

— Мы в данном случае являемся стратегическим финансовым партнером.Участвовали только в мясном проекте в Москве, так как изначально алкогольный проект «Отдохни» и региональные точки существовали отдельно.Теперь менеджмент решил это все преобразовать в одну операционную модель, проводит ребрендинг в магазин одного формата.Нам предложили войти в общую преобразованную компанию, где наша доля будет на уровне 30%.

— Пока фокус остается на Нижнем Новгороде и Москве, где потенциал для роста еще не исчерпан.Надо посмотреть, как сработает ребрендинг, какая-то дальнейшая экспансия, думаю, это вопрос времени.Мы поддерживаем любой проект со здоровым возвратом средств на вложенный капитал, а любая экспансия стоит денег.В ритейле часто фокусируются на экспансии, забывая про доходность.«Мясновъ», мне кажется, пытается балансировать между этими показателями.

— Новые инвестиции от вас предполагаются?

— На данном этапе хватает денежного потока, который генерирует компания, дальше — будем смотреть.

— В конце 2020 года совет директоров «Черкизово» одобрил допэмиссию.Вы вернулись к идее SPO, есть уже параметры?

— Четких параметров сейчас нет, рынок достаточно сложный, волатильный.Наверное, долгосрочно мы бы хотели предложить рынку большую ликвидность, что было бы правильно.Сейчас компания публичная, но free-float небольшой.Хотя мы наблюдаем повышенную активность в акциях со стороны небольших частных инвесторов.Дневные торги в разы выросли, хотя всего-то 3% акций обращается.

У нас четкая, понятная стратегия, как мы развиваемся в следующие три—пять лет, необходимости для этого поднимать деньги нет, тем более если они очень дорогие.А рынок сейчас не очень привлекателен для публичных компаний в силу макроэкономических причин, санкций и т. д.Пока причин быстро готовить сделку нет, если ситуация будет меняться, посмотрим.Сейчас мы растем, и это, наверное, позволит через три—пять лет, будучи уже большей компанией, продать какой-то пакет акций и получить большую ликвидность.Сегодня на российском рынке с ликвидностью почти у всех компаний слабовато.

Источник: myaso-portal.ru